Больше четырех строк 3
МОЯ РАСТЕРЯННОСТЬ
Поникший лист, как ноту в гамме,
Брал с ветки осени смычок.
Мы город меряли шагами,
Уныло споря ни о чем.
Вдруг оказавшийся у края
Ненужных и нелепых фраз,
Утратил нежные слова я,
Как в первый, позабытый раз.
И лишь коснулся идеала
Душой, раздетой и босой,
Моя растерянность упала
На травы утренней росой.
СВОЙ-ЧУЖОЙ
И взгляды, и чувства, и мысли - вслух.
Никто ничего и не прятал в склеп.
Я слышал, но оставался глух.
Я видел, но оставался слеп.
В себе проживая и то, и сё,
Меняя порядок морфем, фонем,
Хотел на кадык наступить и всё
Сказать бы... Но оставался нем.
И дело ни во влиянье звёзд,
Ни в срыве гортани, ни в "ох" и "ах" -
В живот ридлискоттским "чужим" вполз
Блестящий, гулаговский, жирный страх.
МОЙ СЕКРЕТ
Наличие тайны мне не довелось, не вышло оставить в секрете. Наличие тайны в неловкой судьбе я в тайне не смог сохранить. Оставьте свою несусветную злость, покуда без камешков ветер. Бродите в пещерах, а я - бе-бе-бе - порву ариаднову нить. Я буду улиткой - свернувшись клубком займу нависающий домик. Ни рога, ни уса не дам рассмотреть и даже свой хвост подберу. Не заговорю ни о чём, ни о ком. Не выпью ни ром, ни боржоми. Не вылезу из дому даже на треть, сверяя с ГЛОНАССом маршрут. Я буду вампиром - лучей сторонясь, секреты сокрою в подвале, хоть кошек ко мне подсылайте в ночи, хоть хитрых и наглых ворон. Секретных шифровок красивую вязь понять научитесь вначале, а я, чтоб секрет не менять на харчи, припрячу последний патрон. Оставьте свою несусветную прыть, покуда дымит сигарета. Хоть нищих ко мне подгоняйте, хоть знать, секрет никому не отдам. А коль вы решили все-все положить на поиск ключей от секрета, просите и требуйте, дабы узнать! Пытайте! Но только не сам!
ДОЖДУСЬ РОЖДЕНЬЯ ПЕРВЫХ ПОЧЕК
Стиху, измученному стужей
И замороженному влёт,
Грудь затяну шарфом потуже,
Меж строк растапливая лёд.
С трудом, но разбирая почерк
Души, ходящей ходуном,
Дождусь рожденья первых почек
И первых листьев за окном.
Презрев истрепанное вето
На неприступные снега,
Взорвется стих вишневым цветом
И опадет к твоим ногам.
ВОДИЦА ИЗ КОПЫТЦА
И вот желание напиться
Меня преобразить смогло -
Махнул водицы из копытца
И стал немножечко козлом.
Сестра Аленка, между прочим,
Меня годами берегла,
Заклеив рот кусачим скотчем
Братишке с мыслями козла.
Не уследила... Но каменья
Не кину, не попру взашей,
Коль получили объясненья
Мои рога промеж ушей.
А жизнь прекрасна и кипуча.
А корм в козла как корм в коня.
По воле злой любови куча
Влюбленных женщин для меня!
ВСТРЕЧА ВДОХНОВЕНИЯ
Сознание и все-таки затмение -
Увы, но пара чересчур часта
И так неподконтрольна... Тем не менее,
Ложатся строчки на пары листа.
Взойдут? Сгниют? Усохнут? Удобрение
Тяжелым грузом уложу на воз,
Стараясь не напачкать... Тем не менее,
Вглубь кое-кто подсуетит навоз.
Отвага породит недоумение,
Но попусту не надо нам ля-ля!
Изранят грозы душу... Тем не менее,
Придет и солнце на мои поля.
Я встречу без опаски вдохновение,
Но напрягу межреберные, чтоб
Принять всерьез и "более", и "менее",
Но только не бездвижие и гроб!
СЕРЕЖА
От леска наискосок
Виден чудный "адресок":
Домик в старом переулке
И заборчик из досок.
На заборчике словцо
От назойливых писцов -
Прочитаешь и мгновенно
Раскраснеется лицо!
За заборчиком растет
В сети радужных тенёт
Ремонтантная малина
В полный рост четвертый год.
Под заборчиком лежит
Жизнерадостный пиит -
Еле вырвался бедняга
От беспечных сеньорит.
Рядом пес по кличке Джим,
Хоть не нарушал режим,
Как бы говорит пииту:
"Можно вместе полежим?".
"Мы с тобою наравне.
Дай на счастье лапу мне, -
Говорит пиит печально, -
И повоем при луне!
Хоть я малость нетверёз,
Но намерился всерьёз -
Напишу-ка, Джим, балладу
О полянке средь берёз!".
Будет рифма и размер,
Будет даже "Англетер",
А пока - ваяй, Сережа,
Свой очередной шедевр!
МЕНЯЮСЬ
Меняюсь каждый день. Меняюсь истово.
Как климат, как земля, как города.
Порой уходит что-то неказистое,
Казистое приходит иногда.
Существованием своим обрадован,
Пишу себя с утра и до утра
На белом черным, а меж строчек радуга
Соскальзывает с моего пера.
Увы, меняюсь не всегда как надо бы.
А жаль. Как надо надо бы всегда.
Но нет на свете подходящих снадобий,
Сплошные чепуха и ерунда.
Вокруг вовсю клубят сто свадеб и сто войн,
Но с толку не собьет хухрень-мухрень.
Меняюсь каждый день. Меняюсь истово,
Пока не лень меняться каждый день!
ПАУЗЫ
Как утверждают Ефрон и Брокгауз,
Если устанешь, не видишь ни зги.
Пусть отдыхают глаза и мозги,
Только бы сердце не делало пауз!
Птицы щекочут уставшее ушко,
Душу вложимши в рулады свои.
Пусть отдыхают порой соловьи,
Лишь бы не делала пауз кукушка!
ПОИСК ЛАЗЕЙКИ
Судьбина чтоб не пала ниц,
Меня у пирса держит вето
Контрольной полосой границ
И справочником этикета.
Но перепрыгнуть - не вопрос.
Найти лазейку - не проблема.
Столбы границ и грунт полос -
Не повод, чтоб лишать эдема!
Предпочитая баш на баш,
Шагаю на обмен кургузо
И раскаленный экипаж
К обочине сползает юзом.
Без слез остановив занос,
Мой дежавю сродни римейку.
Столбы границ и грунт полос -
Не повод, чтоб искать лазейку!
КТО Я?
ПРОШЛОЕ
Так уютно я в горах лежало
Сотни миллионов лет рудой...
Но прогресс в меня направил жало,
Напрягая разум молодой.
Заскучал ландшафт осиротело.
Разлетелись птицы вгорячах.
Рвали механизмы сиро тело
И варили в домнах и печах...
НАСТОЯЩЕЕ
Варят и теперь в устройствах оных,
Липкой сажей небосвод черня,
И меня в измотанных вагонах
Тащат по дороге из меня!
Чтоб науки не изобретали
Хоть впопад, а хоть и невпопад,
Просыпаюсь в чугуне и стали,
Превращаюсь в яростный булат
И крошу своих врагов толково.
Неуклонен мой авторитет,
Коль здоровье из меня и слово
Ценят человеки много лет.
Дух свободы по углам рассея,
Стих рассея и рассея смех,
Занавесом из меня расcея
Отделялась наглухо от всех.
А теперь, славировав умело,
С модой я шагаю наравне,
Если даже людоедка Элла
Кое-что слыхала обо мне!
БУДУЩЕЕ
У станков покашляв величаво,
Выкуют ученые, ей-ей,
Из моих легированных сплавов
Весла межпланетных кораблей.
Пусть хохочет ржавчина постыло,
Мне ее угрозы нипочём!
Куй, кузнец, пока я не остыло!
Куй, поэт, пока я горячо!
Я ГЛЯНУЛ В СЕБЯ
Я глянул в себя, контролируя мир окружающий.
Во мне все в порядке и здорово в мире моём.
Но как появляются войны, террор и пожарища
И шесть миллиардов вмещаются в мой окоём?
Увидел друзей в этом кубике, мною придуманном.
А может быть в конусе? Кто их теперь разберет!
Безрадостно слыть в целом мире единственным штурманом,
Особо когда понимаешь, что ты - сумасброд...
Однако в себе так по вкусу себя перехваливать.
Приятно в себе откровения ждать от себя.
Вольготно от критиков прятать созревшее палево,
О сказочных рифмах своих беспардонно трубя.
Доверив сокрытие истины Фате Моргане и
Хоттабычам всяким, задамся вопросом, вздохнув -
Откуда берутся Тартюфы и Бруты в сознании?
А может я сам в подсознанье и Брут, и Тартюф?
ВРЕМЯ ВСПЯТЬ
С годами я все чаще и тупей,
Присев на краешек стола, на самый,
Бездумно направляю время вспять
И памяти мешаю рубцевать
Свои же свежевырытые шрамы,
Приставшие к сердчишку как репей.
А память снисходительна назло
Моим неугомонным аппетитам
И направлять мешает время вспять,
Пытаясь прожитое вышивать
Не столь крестом, сколь махоньким петитом,
Чтоб зло в вигвам мой больше не вползло.
Но злу ее посыл до фонаря.
Скажу точней - ему угодна память,
Коль направлять мешает время вспять
И ускоряет ход его опять.
Мне не под силу зло переупрямить,
На все мои стремленья несмотря.
Хоть встрепенусь я как-то невпопад,
Как заоравший среди ночи кочет,
Хоть я решусь с печалью переспать,
Не повернуть ни кровь, ни лимфу вспять,
И потому-то память кровоточит,
И потому-то глючит миокард...
ПУГАЯСЬ ПУСТОТЫ ЛЕТАЛЬНЫХ ПАУЗ
Пугаясь пустоты летальных пауз,
Какую-то несу белиберду,
А сам веду, веду тебя на хауз,
Запутанными тропами веду.
Хотя бы не иссякли анекдоты,
А память бы не допустила сбой,
Пока в лучах закатной позолоты
Во двор родимый захожу с тобой.
В душе все жарче шкварит теплотрасса,
Я опасаюсь этого всерьёз.
Два тоста уложив за четверть часа,
Пускаюсь в брудершафт на третий тост.
Запутавшись в сплетениях наречий,
Уткнулась в ночь моя белиберда.
По небу звезды золушкиной гречей,
А я умолкнул в ожиданье: "Да!"...
БЕСПОЛЕЗНОЕ ВРЕМЯ
Не уподобляясь пустобаю,
Если мне размер невмоготу,
Ширину предметов изменяю,
И длину, и даже высоту!
Тяжело? Я ждать не буду грыжу.
Плох засов? Не буду ждать ворюг.
Отпилю, отрежу, отчекрыжу,
Прилеплю, приклею, приварю...
Отступает паводок болезней,
Золотит сознание елей
И предмет становится полезней,
Да и обладатель веселей.
Усмирить минут шальную стаю
Даже чародеям не под стать.
Я полезным время не считаю,
Коль ни отмотать, ни пролистать!
КОГДА ИЗ РЕБЕР СЕРДЦЕ ШАСТЬ
Когда из ребер сердце шасть, я
Всю рифму дрожью изувечу.
В бурлящем дне, в порыве страсти
Мне будет что сказать, но нечем.
Извергнется вулкан эмоций
И вдруг иссякнет за минуту,
Сверхновая в дыру свернется,
Заиндевеет штык примкнутый.
В плену покоя без инерций
Не станет тел, сплошная падаль...
И со спокойным, тихим сердцем
Мне будет чем сказать... А надо ль?
СЮРРЕАЛИЗМ
Смеркалось...
Мир стрелки подвел на начало.
Икалось...
Икоты теперь не хватало!
Звенело...
Будильник таранил обои.
Лонгфелло
Лишал Гайавата покоя.
По снегу
Бежали скрипучие сани.
Онегин
Чего-то царапал Татьяне.
Высоцкий
Коней гнал по острому краю.
Сиротски
Вздохнув, наконец засыпа...
ЗДРАВСТВУЙ, ОСЕНЬ ЗОЛОТАЯ!
И заполонил двор гомон расхристанных, недотрезвленных резчиков деревьев... И засуетились автомобили, прячась на другом краю двора от ветвепада... И тянула акация свои обрубленные ручки в стальное небо, но не было шансов прекратить или уменьшить эту боль... И продолжал рассекать древесную плоть рвущий, ревущий скальпель бензопилы... И росла на земле неаккуратная гора отсеченных конечностей... И все явственней проступали невидимые доселе изъяны старого дома... И настроение неуклонно скатывалось в выгребную яму кризисной депрессии... И куда-то разбежались сочные и интересные рифмы... И как Пушкин мог любить это время года???
Это осень золотая,
К нам в окошко залетая,
Потрясает влажной лапой,
Пук листвы кидает на пол.
Пес в подъезд с прогулки влазит
Будто вылеплен из грязи,
Мокрой головой мотая...
Здравствуй, осень золотая!
ВЫПЬ
Кончена эта тупая работа.
Бросив на стекла табличку "Закрыто",
Не замечая ни мачо, ни бота,
Входит во двор, как ребёнок в корыто.
Кошка лохматится, лаской встречая.
Вот тебе, Мусь, валерьяновый Вискас!
Гладя ушко, без отрыва от чая,
Муське прислуживает одалиской.
Вечер в кафе и опять этот кофе.
Сколько за восемь-то лет можно выпить?
Снова просак. И дрожит на голгофе
Сердце уставшей от холода выпи.
В свете торшера глаза заблестели.
Сколько за восемь-то тело ныряло
Ночью в глубины студёной постели?
Мир отражает броня одеяла...
ПОД МАСКОЙ "СЧАСТЬЕ"
О масках писано немало...
Но часто в ходе панихид
Я надеваю маску "жалость"
На "безразличие" и "стыд".
Издерганный судьбой-кокеткой,
От непогоды потускнев,
Вниманье торможу нередко
На масках "ярость","злость" и "гнев"!
Порой под сердца перестуки
Лицо корежит маска "грусть".
В дни затянувшейся разлуки
Ей откровенно отдаюсь.
Когда судьба удачу лепит,
Гоню "азартов"-шельмецов,
И, распечатав маску "трепет",
Я подставляю ей лицо.
Осознаю природы милость
Под маской "СЧАСТЬЕ" без препон -
Сняв, вижу, что не изменилось
Мое лицо ни на микрон!
БАТУТ
Тускнея взором виноватым,
Тебе не строю парадиз,
Когда абсциссы-ординаты
Мой график злобно тянут вниз.
Но только зубы в львиной пасти
Былую твердость обретут,
Моя упертость в одночасье
Бетонку обратит в батут!
СЕКС-СИМВОЛ ДЕВЯТОЙ ПАЛАТЫ
Висок грохотал электричкой
И тело валялось пластом,
Когда приходила сестричка
В халатике с красным крестом!
И дело не в сексе, ребяты,
А в спазме моих ягодиц -
Секс-символ девятой палаты
С размаху впендюривал шприц!
В ОППОЗИЦИИ К ВЕСНЕ
Весна стегает мартом зиму,
Утюжит солнцем по снегам,
Ломая льды неумолимо
И направляя в берега.
Посевы паводками топит
По линию лесополос.
Не собираясь филантропить,
Лелеет авитаминоз.
Мосты, плотины, дамбы рушит,
Явив переворота прыть...
Так девочка ярмит старушку
В трамвае место уступить!
ДОЛГО НАДО МНОЙ СГУЩАЛИСЬ ТУЧИ
Долго надо мной сгущались тучи,
Гром копился, пыжились разряды...
Зонт достал, чтоб встретить дождь могучий,
Глядь - ломают ветви комья града!
Долго надо мной сгущались тучи,
Гром копился, пыжились разряды...
Вроде кризис отступил тягучий,
Глядь - за мной кредитов кавалькада...
Долго надо мной сгущались тучи,
Гром копился, пыжились разряды...
Думал не простишь мой грех гадючий,
Глядь - а ты не где-то там, ты рядом!
РЕЧЬ ЛЮБВИ
Я надеждой изувечен...
Снова слышу, се ля ви,
Созидательные речи
Разрушительной любви!
Всколыхнуло чувства встречей...
Лучше слушать, се ля ви,
Разрушительные речи
Созидательной любви!
ДАВАЙТЕ ХОХОТАТЬ!
Давайте, братцы, хохотать
Над настоящим и над прошлым,
Над злой привычкой (вам не знать?),
Над рифмой жиденькой и пошлой,
Над другом, что про долг забыл,
И над врагом, что долг припомнил,
Над домом, где пожар клубил,
Над чердаком, что нет укромней,
Над солнцем ярким, над луной,
Над небом с горизонтной кромкой,
Ну и, конечно, над собой...
Но очень скупо и негромко!!!
МОЯ МАШИНА ВРЕМЕНИ
Когда вдруг придумаю аж пуще пущего
Машину, по времени страстно бегущую,
Ее оснащу я стеклоочистителем,
По-нашему - дворником производительным.
А мало ли что по дороге налипнет -
И Ленин, и Сталин, и Троцкий, и Либкнехт!
Противиться чтоб инквизиции жалу,
Добавлю противотуманки, пожалуй,
Глядишь, отодвинется зрячесть кротовья
Под тяжестью смутного средневековья.
А чтоб кровь сражений не стала попутчицей,
Никак без руля обойтись не получится.
Чтоб путь тормозной был хоть малость короткий,
Возьму вентилируемые колодки...
Все-все предсказав, предвкушая победу,
Забуду заправиться и не уеду...