Больше четырех строк 9
ПОСЛЕ БИТВЫ НА КУРСКОЙ ДУГЕ
Спину железным крюком сгорбь.
Не разогнут этих спин года.
Незачем прятать в себе скорбь
По ушедшим туда...
Души растерянно смотрят вниз -
Их оболочки вповал в траве.
До берегов заполнен Стикс
Под пунктирами вех.
Соки и лимфа уйдут в грунт,
Чью-то чужую жизнь напитав.
Тысячи сотен легли там,
Чтобы мы не легли тут...
БОЛЬШОЕ ЧУДО
Мы утомленно на песке заснули
В том самом обжигающем июле,
Не представляя нас друг друга без...
Кликуша-чайка над водой неслась,
Не прерывая неземную связь.
Барашек на волне ничуть не блеял,
Копытцами давя на волнорез.
Строка напоминала узкогрудо,
Как, силясь выбраться из будней-плевел,
Я в ожиданье маленьких чудес
Едва не прозевал большое чудо!
ЛЮБИ МЕНЯ
Ты меня пообожай-ка,
Поцелуй-ка замастырь -
Зашумит в душе лужайка,
В сердце зарастет пустырь!
Не лови, когда налево,
Не бросай в петле беды -
Подрастут в душе посевы,
В сердце расцветут сады!
Не дави тисками тело,
Не гнети, не угрожай,
И наградою всецело
Станет чудо-урожай!
ОСЕННЯЯ ЛЮБОВЬ
Листьев бархатное пламя
Начинает полыхать...
Ты зачем намедни маме
В кофту плакалась опять?
Хоть пока тепло и сухо,
Напрягает нос ринит...
Мама мне "вцепилась" в ухо -
В ухе до сих пор звенит.
Наряжает лес в обновы
Бабьелетова страда...
Если я такой хреновый,
Приседай на чемодан!
Осень песню удалую
Дарит крохе-журавлю...
Подойди же, поцалую.
Злюсь, но все-таки люблю!
НЕМАТЕРИАЛЬНАЯ МАТЕРИАЛЬНОСТЬ
Был удручен. На сердце скверна.
В лицо дыхание инферно,
И, задыхаясь стратосферно,
Пытался вырастить зерно.
Неудовлетворен бесспорно,
Назавтра я готовил сторно,
А на душе сплошное порно...
Все ждал приход десятерной.
Мы перед прибылями слабы...
Я б все преодолел ухабы,
Я пировал бы до утра бы,
Считая деньги впопыхах.
Мы на Сейшелы бы смогли бы...
Но таковы судьбы изгибы -
Десятерной была не прибыль,
А десять проблесков в стихах!
НЫТИК
Захохочет зенит
Там, вверху, далеко.
Небо нас обручит
Под венцом облаков.
Не белей полоса,
Не прозрачней окно
И на те небеса
Нет надежды давно.
И венец облаков
Никому не указ.
Отчужденье легко
Доберется до нас.
Отрезвленья ручьи
Мир наполнят вот-вот...
Небо нас обручит,
А земля разведет.
В КОЛХОЗЕ
Где-то в Нью-Хэмпшире или в Нью-Джерси
Янки в банке своем мельтешит.
Мы же ласкаем земли русской перси
Тяпкой. Земля, не дыши.
Зрителей - ни души.
Засуха, не души!
Скорбные помидоры иссохшимися боками
Напоминают излитые спьяну стиши...
Звон! Тяпка наткнулась на камень.
Американец выходит из Форда
Боком,
Империалистическая морда -
На литодерме земли прыщом одиноким...
Мы не высыпаемся дома,
Но, как горох, высыпаемся из электрички -
Прям с корабля на грядки. Трахома
От амброзии. Хорошо не кома!
Рот бутербродами пичкаю.
Я не труслив и НАТО до лампочки.
Знай, антипод,
Подошвами не топочи.
Советский народ ничто не убьет!
Веко закатив хмуро
Видит из космоса предок ГЛОНАСС
Нас.
Первая фигура -
На уборке аспирантура -
Делай раз!
Счет наш услышав, прервал тихий час
Козодой.
Ноги портянками нам пеленает ботва.
Вторая фигура - шланг уложить звездой -
Делай два!
Наш коллектив ого-го -
Весь в навозе и в клочьях бурьяна весь.
На пол вповалку швыряет ребят самогон -
Делай три! Занавес...
ПОД ОДЕЯЛО ЗАПОЛЗУ
И снова я не спал до двух.
Со мной сидел под одеялом
Веселый, толстый Винни Пух,
Смеясь в рисунке полинялом.
Я с ним смеялся в унисон,
На шаре улетал за медом,
Бывал как Кролик возмущён!
А время как-то мимоходом
Меняло вкусы и цвета,
Тянуло твердо в жизнь большую.
Дни занимала суета
И беготня не по фэн-шую.
От Осликов и Пятачков
Рвало, их тысячи понеже,
А Совы за стеклом очков
Встречались мне гораздо реже.
Елеем лицемерных фраз
Вливались в уши демагоги,
Горшки опустошались враз,
Шары взрывались по дороге.
Всё! Жизни делая "козу",
"Пинк Флоид" слушая вполуха,
Под одеяло заползу
И обчитаюсь Винни Пуха!
ДИАГНОЗ ДЕВУШКАМ В СОКУ
Решив телесно попоститься,
Я спал недолго взаперти -
Изящная химера-львица
Попалась на моем пути.
Хоть седина на чубе русом,
Взяла за сердце егоза!
Я щекотал ей шею усом
И сладко целовал глаза.
И вот, любви и секса ради,
Все чувства распустив свои,
Решился притулиться сзади,
А там - коза с хвостом змеи!
Как парафраз известных истин
Диагноз девушкам в соку -
Чем благолепней, тем змеистей.
Мужчины, будьте начеку!
НИЗОСТЬ
Присутствием оказывая милость,
Порой не замечаю сгоряча
Как там, за сердцем низость затаилась,
Набеги совершая по ночам.
Под канонаду из батальных песен,
Мечты и чувства перепотрошив,
Мечом сметает города и веси
Растерянной, раздавленной души.
Чтоб сердцу достучаться до рассвета,
Чтоб не почить на жертвенном огне,
Сослался б я на стих презренный этот,
Но этот стих совсем не обо мне!
СТУПЕНИ ОБЛАКОВ
Захотел взглянуть на мир,
Оттолкнувшись от земли.
Облака ступенями
Прямо под ноги легли.
Горы и леса внизу
Пузырятся мягким мхом.
Повстречать бы мне грозу,
Да на молнии верхом!
От озона голова
Кругом, шаром, колесом.
А земля-то какова!
Всюду слышен Мендельсон!
Слышен, правда, и Шопен.
Но чуть реже и слабей.
Мендельсону б я подпел:
"Чик-чирик", как воробей!
Взял бы в хор и облака.
Я сумел бы, я таков!
Но попозже. А пока -
По ступеням облаков...
Домой!
КРУГЛОРОЖ И ДАЖЕ КРУГЛОЗАД
Щелкая по гриве и по вые,
Круглорож и даже круглозад,
Из небесных грядок на земные
Камнепадом устремился град!
На автО, как в девичьей тетради,
Тут и там горошины не в тон -
Под напором этих гадин градин
Крыша превратилась в решето.
Безусловно, жуткое фиаско,
Но не жди истерик невпопад -
Я не пожалел бабла на КАСКО
И теперь сам черт для Льва не брат!
СЕРЫЕ БУДНИ
Автобусы снуют акулами,
Маршрутки рядом прилипалами.
В них скифами широкоскулыми
И византийцами усталыми
Ростовские орлы с орлицами
И гости города немножечко
Прижаты к мерзлым стеклам лицами,
Носами с крупную картошечку.
Эмоции усталость стрескала,
Работа подмела метелкою.
Стихи ваяют эсэмэсками,
Смартфонами полотна щелкают.
Нет силы на десертик с вишнями,
И на котлеты - то же самое.
Фаст-фуд - замена никудышняя
Ватрушкам, испеченным мамою!
"Дом-два" как песню колыбельную
И на подушку снами чуткими...
А утром супчик вермишельный и
Опять в автобусы с маршрутками...
РЕИНКАРНАЦИЯ
Рулады курских запевал
Гонял по переулкам ветер,
А день ушедший затевал
Реинкарнировать в рассвете...
И мне бы взять с него пример,
Покуда путь мой не окончен,
А эталон весов и мер
Грешит неточностями нонче.
И мне бы приглушить огонь,
Сказать себе, мол, будь попроще,
Прими судьбу и охолонь,
Свернув с проспекта к тихой роще.
Я б с удовольствием, ИМХО
Осталось петь не так уж много.
Покроюсь плесенью и мхом,
И черт с ней, с этою дорогой...
Но нет и нет! Печаль - в сугроб,
Унынье и хандру - на ветер!
Отдам себя закату, чтоб
Реинкарнировать в рассвете.
ФЕРМЕР-ПОЭТ
И от пшеницы, и от РЖИ
Мне толку нет, хоть плачь, хоть РЖИ!
Цена на злаки в залах биРЖИ
Упала. Плуг в разводах РЖИ...
Продать хоть часть сочту за чЕСТЬ,
Хоть в прибылях сомненья ЕСТЬ -
Что будет коль затраты вычЕСТЬ,
И что мы станем завтра ЕСТЬ?
Чтоб выжить, выбор не шиРОК.
И РОК мой - исписавшись впРОК,
В короткий сРОК, дней где-то соРОК,
Продать в журнал хоть сотню стРОК!
ЕЩЁ НЕ СЕД, УЖЕ НЕ ЧЁРЕН
Еще не толст, уже не тонок,
И стал черствей, закаменев,
Но пьяный уличный подонок
Все также вызывает гнев.
Еще не слеп, уже не зорок,
И линзы выпишут вот-вот,
Но в домнах деловых разборок
Все также вижу, кто соврёт.
Еще не стар, уже не молод,
И есть жирок, хоть матом крой,
Но утолять поэтский голод
Все также трудно мне порой!
ОСЕННИЙ МАТРАСИК
Вчера зафиксировала фотопленка -
От струй на дождливом пейзаже
Наш двор полосат как матрасик ребенка
И так же негаданно влажен!
Скучают без дела лихие качели
С ободранной краской карминной.
Наверное и журавли улетели...
Сидит под чумазой "Калиной"
Охотник в кошачьей своей ипостаси,
Ловящий синиц пересвисты,
Мой кот, полосатый как детский матрасик
И так же душевно пушистый.
Он мал и не видел ни льда, ни снежинок.
Открытия ждать не заставят.
А я предвкушаю его поединок
С сугробами в мерзлой канаве.
По сердцу царапает лета утрата,
Грызет проституткой на трассе.
Изменница-жизнь до соплей полосата
Как черствый больничный матрасик.
В ПРОСТРАНСТВО СМОТРИМ ЗДРАВО
Раскинувши каменья,
В пространство смотрим здраво,
И хата-то не с краю,
И в сердце не зеро.
Вопим о прегрешеньях
И о паденьи нравов,
А пальцы набирают
Борделя номерок...
Я УХОДИЛ В МЕЧТЫ О ВЕЧНОМ
Я уходил в мечты о вечном
И был неумолимей скал,
Когда твой рот тугим колечком
Благоволения искал.
Пленяла силуэтом гибким
Подобно вяземской княжне,
Когда и рифмы, и улыбки
Адресовались только мне.
Была родной и сердобольной,
Неугомонной до утра...
Но, впрочем, о мечтах довольно!
Твой номер набирать пора
И шепелявить еле-еле:
"Алло! Алло! Ну где ты, Кать?",
И вновь, неделя за неделей,
Благоволения искать!
КАКОЕ К ЧЕРТУ ВДОХНОВЕНЬЕ?
Кряхтя, седой срывает ветер
Остатки листьев с тополей.
Вскрывает молнии мачете
Нарывы капель на стекле.
Раскисли во дворе поленья,
Налево – грязь, направо – слякоть!
Какое, к черту, вдохновенье?!
Одно желание – заплакать!
ПОЧЕМУ ПОЭТЫ ЖРУТ ДРУГ ДРУГА?
Ты с кем живешь в стране одной?
С соГРАЖДАНИНом бравым.
Кто шел с тобой одной статьей?
Дык соУЧАСТник, право!
С кем камеры делил уют?
С соКАМЕРником грешным.
А с кем таскался в институт?
С соКУРСником, конечно!
С тобой в разведке клят и мят
Был соСЛУЖивец верный!
А по перу-то кто собрат?
Конечно же соПЕРник!!!
СЕВА НА ДРЕВО ЗА ВИШНЕЙ ПОЛЕЗ
Запев - детская страшилка:
Сева на древо за вишней полез,
Сторож Матвей вынимает обрез.
Выстрел! Раздался пронзительный крик...
"Сорок второй!" - ухмыльнулся старик.
Пародия в стиле Л.Филатова:
Сева лезет на каштан,
(Хорошо вставляет план!)
Хочет он взглянуть оттуда
На просторы дальних стран.
Странам этим счету несть.
Всем хотел отправить весть,
И как только план отпустит,
Тут же собирался слезть.
Тут Матвей, от зла звеня:
"Куришь чей косяк, свинья?
Почему купил у Фрола,
Почему не у меня?"
И покуда Сева лез
Без понтов и страха без,
Дед Матвей к плечу пристроил
Свой заюзанный обрез.
Дробь скосила пол-лица
У младого подлеца.
Не меняйте без причины
Своего, блин, продавца!
ГРИБНОЙ СОН
Природа-мать, такая и сякая,
Все ставки искалеченной судьбы,
Фантазией малеха иссякая,
Метнула не на нас, а на грибы!
Теперь грибы идут по нас в лесочек
И палкой тычут всюду и везде,
Чтоб в бизнес-ланче, как бы между прочим,
Был завлекухой супчик из людей!
В подвалах, подвязавшись паутиной,
Чтоб разум нас в сомнения не вверг,
Источником прекрасных протеинов
Растем мы после дождичка в четверг!
Вокруг друзья и родственные лица.
Вокруг, любви к родимым не тая,
У нас растет прекрасная грибница,
А у грибов прекрасная семья!
А если вдруг расспросами взорвутся,
Откуда, мол, грибы прийти могли б,
Теорию грибовых эволюций
Доносит терпеливо Дарвингриб!
Устав от нестерпимых экзекуций,
Устав от беспощадности судьбы,
Решил я, что уже пора проснуться...
Не буду больше на ночь есть грибы!
ЖИЗНЬ - ИГРАЛЬНЫЙ АВТОМАТ
Жизнь - игральный автомат...
Если по закону,
Пусть ее переместят
В игровую зону!
Вот в Приморский б край, едрит!
Ой, нет-нет! Намаюсь!
Там лет десять, как царит
Праворульный хаос.
Может быть в Алтай? Считай:
Плюсов многовато,
Но соседствует Китай -
Сердце плагиата!
Ну тогда в Калининград!
Очень скоро взвою -
Пресмыканья предстоят
Перед всей Литвою!
Значит под Ростовом я
Бивуак раскину?
Но тогда семья моя
Мне намылит спину!
Жизнь - игральный автомат...
Сердце комсомолье
Не собьется... Клят и мят
Ухожу в подполье!
ЯЗЫК МИРУ
На входе в мир вся выпускная потесь
Тянула языки из-под забрал.
Я злобно городничим вопрошал: "Над кем смеетесь?"...
И тем же городничим отвечал!
- Петрарку клубу предпочесть смогли бы?
- А кто такой Петрарка? Футболист?
Не сдвинуть ни на йоту, ни на волос эти глыбы,
Хотя змеист, речист и мускулист...
Пока тянулись языки дразняще,
Вживить пытался светский лексикон.
Но лексикон отторгнут и отыгран в долгий ящик,
Где уж ютится кладбище икон...
Да мы и сами - недостатков помесь.
Есть и у нас язычий ритуал.
И нас учитель грозно вопрошал: "Над кем смеетесь?"...
И также городничим отвечал!
ПОЛНОЧНЫЙ КРИК
Кто-то снова кричит в полуночной поре во дворе.
Я не сделаю вид, что душа болит, едрит.
Я скажу напрямик, мол, полночный крик - чей-то бзик,
Ну а мне бы себя остеречь, сиречь сберечь.
Утром дел - запредел, день стрелой пролетел меж тел.
Я под вечер иду, нет, скорее бреду на виду.
Бомж у стенки стоит, небрит и немыт, несыт.
Этот бомж на меня не похож, непригож, и все ж
Не хочу стенать на судьбы письмена у окна,
Не хочу вызывать я огонь на себя, скорбя,
И не нужно пенять на меня, в гребеня маня.
Рассосется тюрьма, и зима, и сума сама.
Я смогу избежать, ты поверь, потерь теперь.
А на реки, на те, что вспять, мне начхать опять,
И на нефть мне начхать сейчас, и на газ зараз.
Кто-то снова кричал в полуночной поре во дворе,
Но, устав наповал, я в покой одеял нырял...
